Холодное зимнее солнце ненадолго поднялось над оцепеневшим лесом и снова скрылось за вершинами деревьев. Заваленные снежными комьями елочки и тонкие березки склонились в сторону глубокого лесного оврага. Здесь, среди коряг и валежника, даже в пору короткого зимнего дня было сумеречно.

К ночи мороз еще больше усилился. Казалось, все живое вымерло в овраге в эту лютую стужу. Но что это? В черном оконце под заснеженным выворотнем сверкнули горящие глазки. Из норки выглянула настороженная мордочка.

- Тэк! -  треснула на морозе старая ель. Мордочка тотчас исчезла. И снова овраг заполнила стылая тишина. Но вот темный пушистый зверек показался  у выворотня  - попробуй просиди в норе долгую зимнюю ночь, когда от голода сводит желудок.

Зверек прислушался.

- Тэнк! - звонко пропела дуплистая осина с зеленой корой. На этот раз зверек не стал хорониться в норе - узнал звук промороженного дерева. Гибкой змейкой он заскользил по снежной целине, оставляя за собой извилистую строчку следов. Это был черный хорь - гроза мышей и лягушек.

В лесном овраге, где начинается ручей, хорек жил уже вторую зиму. Прошлую он перезимовал без особых хлопот. Частые оттепели напаивали влагой сугробы. Снег тяжелел, оседал, перекрывая мышиные ходы, и охота всегда была удачной.

Нынешняя же зима выдалась на редкость вьюжной и мо­розной. Еловые лапы обвисли под тяжестью снежных комьев. Колючим инеем покрылись шершавые стволы сосен. И за це­лую зиму - ни одной оттепели. Словно мороз озлился на весь лес - на птиц, на зверей, на деревья. Даже ручей в ов­раге, такой говорливый весной и в пору осенних дождей, ка­залось, уснул навсегда, заваленный снегом.

С осени хорек хорошо охотился на мышей и лягушек. Да­же делал запасы впрок. Теперь же, на вершине зимы, чтобы поймать шуструю полевку, надо было изрядно потрудиться, обшарить все лесные завалы. Голод заставлял хорька все расширять участок для охоты, а в эту ночь он надолго поки­дал свою нору.

Сначала зверек шел вдоль ручья, затем спустился к воде, в том месте, где упавшая ель, словно мостик, соединяла бе­рега. Под корнями ели он уловил незнакомый запах. Пахло не мышью и тем более не лягушкой. Зверек засуетился, принюхиваясь, стал перепрыгивать с одного корня на другой. Неожиданно тяжелый снежный ком сорвался под его ла­пой - и тотчас внизу раздался металлический лязг. Что-то гулко стукнуло, и снова все стихло.

Хорька словно ветром сдуло. Он кинулся к спасительному лесу и юркнул под первую попавшуюся корягу, чтобы пере­вести дух. Зверёк-путешественник никогда не узнает, что едва не угодил в браконьерский капкан, настороженный под упавшим деревом на другого зверя - норку. А незнакомый запах исходил от плотвички, которую браконьер положил для приманки. Браконьеру все одно - что норка, что хорек, - на шапку годятся. Красоваться бы хорьковой шубке на чьей-либо голове, да случай помог.

Перед началом второй ночи зверек покинул свое временное пристанище и вновь отправился в путь. Вскоре ельник стался позади, и перед нашим путешественником открылась небольшая поляна. Следуя привычке передвигаться скрытно, хорек не стал пересекать ее, а пошел в обход, прячась за каждый кустик, за каждое деревце. И вдруг возле крохотной ёлочки, у которой над снегом торчала всего лишь зеленая макушка,   поднялся снежный фонтан - неловкий прыжок зверька разбудил дремав­шую под снегом куропатку. От неожиданности хорек резко отпрянул назад. Су­матошно хлопая крыльями, куропатка скрылась в ело­вой чаще. Голодный зверек замер, прислушиваясь. Гла­за его горели, как две свер­кающие бусинки, ноздри раздувались, вдыхая мороз­ный воздух. Почуяв едва уловимый запах дичи, ноч­ной охотник весь напружи­нился и устремился к дру­гому краю поляны. Прыжок! Куропатка забилась в его когтях, окрашивая снег капельками крови.

Хорек оттащил свою до­бычу под полог еловых лап и вдоволь наелся. Две ночи провел он возле полянки, прячась на день под снеж­ными увалами. Потом снова тронулся в путь. Он держал­ся ручья, который, словно лесная тропка, уводил его все дальше и дальше от род­ного оврага. Откуда же знать было зверьку, что в конце концов ручей приведет его в деревню, к людям.

Как-то ночью, когда мо­лодой месяц на небе еще не народился, а бесчисленные звезды сверкали в вышине, словно волчьи глаза, хорек проскользнул под жердями изгороди и подобрался к до­му, что стоял ближе всех к лесу. От человеческого жилья веяло теплом, пахло луговым сеном. В хлеву хрумко жевала корова, в загородке стучали копытцами овцы. Новые, неизвестные запахи окружали лесного гостя.

Хорек обошел дом, но не смог найти ни норки, ни лаза, чтобы пробраться внутрь. На его счастье, хозяин на ночь за­пустил в дом своего сторожевого пса. Иначе ночному гостю не поздоровилось бы.

Хорек пересек огороды и оказался на краю деревни у длин­ного строения. Это был сенной сарай. Люди еще с осени за­били его кипами сена, припасенного для совхозной фермы.

Сарай - не дом, где заделаны все завалинки. Хорьку не стоило труда проникнуть в сенник. Едва он прислушался, как чуткое ухо уловило мышиную возню.

Охота была на редкость удачной. Мало того, что наелся досыта, еще четырех пойманных мышей схоронил под кипой про запас.

Три дня прожил лесной хорек в сенном сарае, не покидая его. Наконец, ему захотелось обследовать окрестности. В ве­черних сумерках, когда хозяева запустили в избы своих собак, закрыли хлевы, хорек выбрался из сарая и пошел через ого­роды к домам.

Сытная жизнь притупила осторожность. Хорек уже не прятался так, как делал это в лесу. Гибкими, неслышными и неторопливыми прыжками он продвигался к жилью. На огородных межах торчали над снегом метелки пожелтевшей прошлогодней травы. На кочках она была похожа на овсяные снопы, поставленные на просушку. Не ведал хорек, что за одним из таких снопов притаилась лисица и не спускает с не­го настороженных глаз. Она мышковала на поле за околицей деревни, когда хорек покинул сенной сарай. Увидев зверька, плутовка оставила свое занятие и устремилась наперерез ему к огородам. Здесь, на меже, она затаилась и стала терпеливо выжидать.

Едва хорек приблизился к травяному снопу, лиса выско­чила из своей засады и, разинув пасть, кинулась на него. В ту же секунду он изогнулся и выпустил врагу в нос струй­ку препротивной жидкости. Лиса тявкнула, словно обиженный щенок, и тотчас отпрыгнула в сторону. Затем принялась те­реть морду лапами, то и дело тыкаясь носом в снег. Молодая была лисица, неопытная, иначе бы с хорьком связываться не стала.

Есть у него желёзки, наполненные едкой жидкостью. Повстречается  зверь  покрупнее, желёзки и выручат. Ни один хорек просто так свою жизнь не отдаст. Бывалые звери про это знают и хорьков стороной обходят.

Пока лисица за околицей прокашливалась, наш путешест­венник сломя голову промчался через огороды и юркнул под поленницу дров у ближайшего дома.

...Шли дни. Хорек уже забыл о встрече с лисицей. Теперь после охоты в сенном сарае он каждый вечер от­правлялся в деревню. Бро­дил возле домов, иногда ему удавалось пробраться в ка­кой-нибудь хлев. Но как бы далеко он ни отходил от сво­его убежища, всегда возвра­щался в сенной сарай, где под душистыми кипами со­орудил себе просторное и теплое гнездо.

Так хорек и прожил бы в сарае до весны без всяких волнений. Ловил бы мышей, выходил бы на прогулки. Но тут случилось такое, что не всякому зверьку выпадает в жизни.

...Посреди деревни в ни­зеньком домике жили уче­ные-зоологи. Свой домик они называли «Опорный пункт». Интересными делами занимались ученые.

По утрам, надев широкие охотничьи лыжи, они уходи­ли за деревню считать зве­рей. Правда, лесное населе­ние не спешит попасть чело­веку на глаза. А следы-то на что? Проскачет ли заяц на жировку, спустится ли на снег белка за упавшей шиш­кой, прострочит ли деревен­ское поле ровной стежкой лиса - все ночные пути-до­роги на снегу пропечатаны. И ведет ученых широкая лыжня по большому кругу на многие километры. Скри­пят лыжи шаг за шагом. Встретился след - пометка в блокноте. А потом вычисли­тельная машина включается. И пожалуйста, получите резуль­тат - всё зверье, что подле деревни постоянно живёт.

И не только на лыжах ведут учет своих подопечных зоо­логи.

Есть у них машина-снегоход. Пусть того пушистее и рассыпчатей снег - машина идет, не проваливается. А на ней хоть вокруг всего леса кати.

Вот почему ученые и знают, что в их лесу делается. Где лоси кормятся в пору глубоких снегов, где медведь в берлогу до весны залег, а где новосёлы наших лесов - кабаны зиму пережидают.

И как же удивились зоологи, когда увидели возле своего крыльца следы хорька.

- Это еще что за неучтенный зверь объявился? - сказал самый главный. - Никак в лесу все мыши перевелись, коль хорь к людям подался. Надо с ним повидаться.

И настроили ученые хитроумную ловушку-живоловку.

Ночью наш скиталец отправился по деревне. Возле дома, где жили ученые, встретил он нечто похожее на дуплистое дерево, только из досок сколоченное.

Хорек - зверюшка любопытная. Хлебом не корми, а дай полазать, понюхать, обследовать. Юркнул он в дупло, а сзади только звенькнуло, развернулся назад - нет выхода. Упала за ним железная дверка - не выпускает.

Заметался хорек, царапнул железку когтем - не тут-то было. Так и просидел он в западне до рассвета, пока люди не пришли.

Обрадовались зоологи, когда узнали, что ловушка-живоловка сработала. Вытряхнули они свою добычу в металлическую клетку.

Хорек увидел людей - шерсть дыбом, клыки наружу. А тут еще собака объявилась, на лесного зверя лаять приня­лась. Словом, натерпелся страху.

Узнали деревенские ре­бята, что у ученых черный хорь живет в клетке, пришли посмотреть. Диковинный зверь, никогда такого не встречали. А хорек мечется в клетке, на задние лапки встает и коготками проволо­ку царапает.

- Совсем как норка, - сказал Рудик Дудин, знаток всяких зверей и птиц. - И мех искрится как у норки.

Девочки просунули через ячейку печенину. Хорек про­верещал что-то сердитое и метнулся в угол клетки.

- Да вы что? - всполошился Рудик. - Это же не хомяк какой-нибудь. Это же хищный зверь!  Не будет он ваше пе­ченье грызть. Пугаете только...

Целую неделю прожил пушистый пленник в доме зооло­гов. Наконец пришла пора выпускать его на волю.

Люди принесли маленькую металлическую метку. Чтобы зверь ненароком за палец не укусил, пришлось надеть тол­стые меховые рукавицы. Не успел хорек и глазом моргнуть, как на правом ушке его засверкала алюминиевая сережка. На ней была выбита цифра «1».

«Ну вот ты и с паспортом. Смотри не потеряй», - засмея­лись зоологи и бережно опустили своего пленника на землю. Хорек тотчас сделал огромный прыжок. Затем, убедившись, что он на свободе, громко фыркнул и пустился что есть духу к сенному сараю.

- Дядя   Петя, дайте мне вашу живоловку, - попросил Рудик у самого главного. -  Может, я еще хорька поймаю. Номер один уже есть, будет номер два.

Возьми, - улыбнулся  ученый. - Только сразу сообщи нам о своей добыче.

...Почти неделю хорек не покидал сарая. Он по-прежнему охотился на мышей и отсыпался в своем теплом гнезде. Но со временем пережитые страхи стали забываться, и однажды ночью он выбрался из сенника. На звездном небе светила лу­на. От стены сарая и изгороди тянулись голубые тени. Проворный зверек легко и неслышно крался вдоль стены. Вот он уже миновал сарай и устремился к изгороди. И вдруг луна разом исчезла, хорька накрыла широкая тень и в ту же секунду острая боль обожгла спину. Зверек изогнулся серпом и укусил невидимого врага. Затем метнулся к спасительной изгороди и шмыгнул под жердь.

Не ведал хорек, что спасен чудом. Когда он выбрался из сарая, его тотчас заметила сова. Она сидела на крыше сен­ника и ждала хоть какую-нибудь добычу. Промедли хорек ещё секунду, и она долбанула бы его своим тяжелым крюч­коватым клювом. Но ночной путешественник вовремя пустил в ход зубы.

...Несколько дней Рудик проверял живоловку, насторожен­ную под изгородью, но она была пуста. И вот однажды, при­ложив ухо к ее стенке, мальчик услышал знакомое верещание хорька.

«Ну вот вам и номер два!» - радостно подумал он и понес живоловку на «Опорный пункт».

Когда дверца ловушки приподнялась и хорек очутился в клетке, все увидели на его ушке знакомую метку.

- Ну что ж, - сказал самый главный, - придется выпус­кать снова.

На этот раз лесного гостя отнесли прямо к сеннику. Там он скоротал остаток зимы и весной вернулся в лесной овраг...
 

...Если в вечерних сумерках ты увидишь, как в огороде вдоль забора крадется небольшой зверек, а на правом ушке у него блестит алюминиевая сережка, не мешай ему. Это наш старый знакомый - лесной хорек. Сегодня он опять вышел на охоту.

  

  

 

 

назад