О пророческом характере произведений уроженца Олонецкой губернии исследователи спорят по сей день. В новом выпуске нашего видеоцикла предлагаем послушать мнение самого известного клюеведа России.   

Жизнь и творчество талантливейшего поэта Николая Клюева (1884 – 1937) изучают десятки учёных России и зарубежья. Они отмечают удивительную способность автора заглянуть сквозь десятилетия в будущее страны. В произведениях Клюева есть упоминания о событиях, которые случились уже после его кончины. Исследователи говорят о пророческом начале в его творчестве. Одни связывают это с наличием у Николая Алексеевича дара прорицателя, другие склонны предполагать, что предвидеть развитие многих событий ему позволили глубокие знания основ и закономерностей жизни в России. Например, доктор филологических наук Игорь Кудряшов из Арзамаса в своей работе «К вопросу о провидческом характере поэзии Николая Клюева» пишет, что  «многочисленные апокалипсические мотивы и образы в поэзии Н. А. Клюева, воспринимающиеся сегодня как пророческие, были порождены его убеждением в несовместимости цивилизации и культуры, в их противостоянии, начавшемся еще в ХVII веке, во времена раскола Русской православной церкви и обострившемся в 20—30-е гг. ХХ века. Цивилизация понималась поэтом как явление регрессивное, чуждое, пришедшее на Русь с запада. Проникновение чужой для России западной цивилизации, разрушающей самобытность нашей национальной культуры, неминуемо приведет страну к катастрофе».

Тем, кто верит в наличие дара прорицателя у Клюева, интерес вызовет статья карельского этнографа Константина Логинова «Николай Клюев и традиционные мистические практики России конца XIX – начала XX веков». В ней он подчеркнул, что на формирование Николая Алексеевича как народного и своеобразного поэта наибольшее влияние оказал его мать Прасковья Дмитриевна, а она была женщиной необычной. Её можно было бы причислить к разряду «магических специалистов». На это указывают неординарные явления в час её кончины. По свидетельству поэта, «…как душе мамушкиной выйти, сходился вихрь на деревне: две тесины с нашей крыши вырвало и, как две ржаные соломины, унесло далеко на задворки; как бы гром прошел по избе»… Похожие феномены на родине Клюева и на соседних территориях Обонежья традиционно и неизменно связываются с описаниями смерти колдунов и колдуний, не сумевших передать свои магические умения восприемникам». Но, по мнению, Логинова, обычной колдуньей или колдуньей-чернокнижницей мать поэта не была. Кстати, сам Клюев утверждал, что Прасковья Дмитриевна заранее знала и даже сообщила ему о дне и часе своей смерти. «Мистическим образом мать Клюева оказывала влияние на сына и после своей физической смерти, — написал Константин Логинов. — По утверждению поэта, мистический контакт между ним и душой умершей родительницы возник по его возвращении его с её с похорон: «Когда умерла матушка, то в день ее похорон я приехал с погоста, изнемогший от слез. Меня раздели и повалили на пол… Я спал два дня, а на третий день проснулся, часов около двух дня, с таким криком, как будто вновь родился. Во снах мне явилась матушка и показала весь путь, какой человек проходит с минуты смерти в вечный мир».

Переходя к исследованию мистицизма самого Клюева, Логинов обращает внимание на два случая из его жизни в юном возрасте, которые поэт расценивал как знак своей избранности перед Богом. Первый случился, когда ему шёл 13-й год. «…летающий объект … в форме плазмоидной «летающей тарелки», вошел с ним в непосредственное соприкосновение, буквально поглотил его, отчего юноша на достаточно продолжительное время впал в беспамятство», — упомянул в своём труде этнограф. По его мнению, в этот момент могло случиться так называемое как «мистическое посвящение и приобщение  его к знаниям и каким-то духам «невидимого мира», так и закладывание определенной программы действий на будущее». В 18-летнем возрасте у Клюева, как пишет Константин Кузьмич, случился визуальный контакт: «…я ясно видел на пригорке среди нежно-синего сияния снега существо, как бы следящее за мною невыразимо прекрасными очами. Существо было в три или в четыре раза выше человеческого роста, одетое как бы в кристалловидные лепестки огромного цветка, с окружённой кристаллической дымкой головой».

Мы решили спросить у самого известного клюеведа России, что она думает о спорах вокруг пророческого начала в произведениях Николая Алексеевича. Предлагаем вашему вниманию новый выпуск нашего видеоцикла с участием Елены Ивановны Марковой, доктора филологических наук, организатор и бессменной ведущей Клюевских чтений в Петрозаводске. Она 40 лет занимается изучением жизни и творчества поэта.

 

 

«назад